Неточные совпадения
— На суд вашего превосходительства представляю: каково полотно, и каково мыло, и какова эта вчерашнего дни купленная вещица! — При этом Чичиков надел на голову ермолку, вышитую
золотом и бусами, и очутился, как
персидский шах, исполненный достоинства и величия.
Передо мной стоял великан необыкновенной толщины; в нем было двенадцать вершков роста и двенадцать пуд веса, как я после узнал; он был одет в казакин и в широчайшие плисовые шальвары; на макушке толстой головы чуть держалась вышитая
золотом запачканная тюбетейка; шеи у него не было; голова с подзобком плотно лежала на широких плечах; огромная саблища тащилась по земле — и я почувствовал невольный страх: мне сейчас представилось, что таков должен быть коварный Тиссаферн, предводитель
персидских войск, сражавшихся против младшего Кира.
— Почти четыре комнаты, — говорил он, — зеркала в
золотых рамах, мебель обита шелком, перегородка красного дерева, ковер
персидский… Ну-с, это окончательно Европа! И так как я считаю себя все-таки принадлежащим больше к европейцам, чем к москвичам, то позвольте мне этот номер оставить за собою!
И повели мы
золотых персидских жеребцов в донские табуны и довели благополучно, и я в степи счастье свое нашел. А не попади я зипуном в тузлук — не унюхал бы меня старый казак Гаврило Руфич, и не видел бы я степей задонских, и не писал бы этих строк!
Только старуха Е. Ф. Красовская по-старинному была гладко причесана, и на ней была накинута настоящая
персидская шаль, как я узнал потом, огромной цены, a на груди старомодного шелкового платья сверкала бриллиантами
золотая лира, поднесенная ей в один из провинциальных бенефисов.
— Плутовка! если бы ты знала, как ты прекрасна: разве у стариков нет сердца, разве нет в нем уголка, где кровь кипит и клокочет? — а было бы тебе хорошо! — если бы — выслушай… у меня есть
золотые серьги с крупным жемчугом,
персидские платки, у меня есть деньги, деньги, деньги…
К окну поспешно он садится,
Надев
персидский архалук;
В устах его едва дымится
Узорный бисерный чубук.
На кудри мягкие надета
Ермолка вишневого цвета
С каймой и кистью
золотой,
Дар молдаванки молодой.
Сидит и смотрит он прилежно…
Вот, промелькнувши как во мгле,
Обрисовался на стекле
Головки милой профиль нежный;
Вот будто стукнуло окно…
Вот отворяется оно.
Возьми, к примеру, Алешку Лохматого — сколько денег он на дом потратил, а все-таки вышло шут его знает что: обои
золотые, ковры
персидские, а на окошках, заместо хороших занавесок, пестрядинные повешены.
Середи косной, вплоть до самой кормы, стоит на железных прутьях парусный намет для защиты от солнца, а днище лодки устлано взятыми напрокат у кавказского армянина
персидскими коврами; на скáмьи, что ставлены вдоль бортов, положены мягкие матрацы, крытые красным таганским сукном с
золотым позументом.
Покрытый батистовым пудрамантом и нежа одну стройную ногу, обутую в шелковый чулок и в туфле, на пышном бархате скамейки, а другую спустив на
персидский ковер, сидел он в креслах с
золотою герцогскою короною на спинке; осторожно, прямо взглядывался он по временам в зеркало, в котором видел всего себя.
— Как же, ваше величество, возможно! Ежели к вам шах
персидский в гости приедет, — у него портсигар весь червонного
золота, алмаз на алмазе, а у вас простого серебра. Несоответственно выйдет.